— Да не могу я от тебя отказаться, Лекси… — тяжело выдохнул он, уставившись в одну точку перед собой. — Влюбился как мальчишка. И не только в твою красоту. В тебя. В твою сущность, понимаешь? Ты ведь, и правда, как котёнок — милый, добрый, нежный, трогательный и храбрый. Я уже не в силах вырвать тебя из сердца. Дыра останется, а с такими ранами не живут. Одна только мысль об этом причиняет такую боль, что в глазах темнеет. Я не в силах отпустить тебя. Ты не представляешь, что я пережил, когда ты сбежала. Император ворвался в библиотеку, разнял нас с Нантом, и сообщил, что ты покинула замок. У меня сердце остановилось. Потом он побил нас на эмоциях, но физической боли я даже не чувствовал: моя душа в это время погрузилась в агонию. Лисантиил пригрозил, что заберёт тебя у нас, а нам просто сотрёт память. И я окончательно понял, что готов пойти на что угодно, лишь бы не потерять тебя. Мы помирились с Нантом, восстановили нашу дружбу и скрепили её кровью, стали побратимами. А потом сразу кинулись на твои поиски. Мы были во дворце, когда Роксинант уловил, что ты в смертельной опасности. Он кидался на стены от отчаяния, а я просто застыл от ужаса, думая о том, что я наделал, и что я не смогу жить без тебя, понимаешь?

— Кай… — выдохнула я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

— А эта ночь… Сложно объяснить, что мы с Нантом пережили, когда обезумевший вампир выставил нас всех за дверь и накинулся на тебя. Кажется, я поседел, — мрачно усмехнулся он — Хорошо, что на моих белых волосах это не слишком заметно. Теодор и Лонгерин — мои бесстрашные воины — переживали за тебя так, что их лихорадило. Олдин тоже почувствовал, что ты в опасности, и примчался на помощь.

— Правда? — удивилась я.

— Да, но всё было тщетно: даже сын императора не мог справиться с магией вампира. А потом мы с Нантом ощутили, как твой страх сменяется сексуальным возбуждением, и боялись поверить, что угроза миновала. Мы с ним стекли вниз по стеночке, до пола, и просидели так всю ночь, в страхе, что Лисантиила снова переклинит, и он выпьет тебя. Последние сутки были самыми тяжёлыми во всей моей жизни, Лекси… А известие о том, что твой первый ребёнок должен быть не от меня, как я всегда думал, а от Нанта, добило меня окончательно. Я изнасиловал тебя, заставил стать моей женой, сделал принудительную привязку, ударил во время свадьбы, пугал иногда — вот, видимо, и бумеранг мне прилетел, с приветом от кармы… — тяжело вздохнул Кай. — Но я смирюсь с этим, ты не переживай. Я на всё согласен, лишь бы быть с тобой. Пускай даже в составе твоего гарема. Люблю я тебя, котёнок ты мой родной… Мне просто нужна хотя бы маленькая передышка от потрясений, ладно? — с мольбой посмотрел он на меня.

— Кай… — прошептала я. Скинув туфли, я уселась ему на колени, лицом к лицу, и прильнула к его рту в поцелуе, через который попыталась выразить всю свою любовь, нежность и признательность. — Я безумно рада… что ты… мой…

Стоило нам с Каем выйти в коридор, как на меня обрушилась целая лавина обнимашек: сначала меня сгрёб в охапку взволнованный Теодор, который стоял ближе всех, потом его тут же сменил Лонгерин, шумно выдохнувший мне на ухо одно лишь: «Лекси…», но наполненное такой болью, тревогой и огромной радостью одновременно, что у меня дрогнуло сердце, и вот я уже оказалась в сильных объятиях Дина.

— С добрым утром, моя прекрасная леди! — поприветствовал меня наследный принц, окутывая нежностью в голосе и взгляде сияющих зелёных глаз. — Или мне теперь называть тебя мамой, ваше императорское величество? — улыбнулся он, вскидывая бровь.

— Ой, не надо! — смутилась я. От воспоминаний о нашем поцелуе щёки моментально вспыхнули предательским румянцем.

— Прими мои поздравления, ангел мой! — я физически чувствовала исходившее от Дина обожание. — Я безмерно счастлив, что ты стала членом моей семьи! Это большая честь для меня, Александра! — его голос дрогнул. — Помнишь, как ты снимала меня с пыточного столба? Я тогда даже представить себе не мог, что всё так обернётся!

— Да уж, повороты судьбы, — с тихим смехом согласилась я.

— Береги себя, ангелочек, ладно? Я дважды за сутки ощутил, что ты в смертельной опасности, и чуть с ума не сошёл! Ночью я пытался помочь, но не мог справиться с магией отца, мне жаль, — вздохнул он. — До его уровня мне ещё расти и расти. — с уважением посмотрел он на стоявшего рядом Лисантиила. — А, под утро, когда всё улеглось, мы с Теодором и Лонгерином хотели войти в комнату вслед за генералом и Роксинантом, но твои мужья выставили нас за дверь, заверив, что с тобой всё хорошо.

— Ой… Понятно, — смущённо улыбнулась я, представив эту сцену. Хорошо, что Кай и Нант не позволили никому разглядывать, как я обнажённая сплю на груди императора. — Тебе уже рассказали, что я наполовину пантера? — сменила я тему разговора.

— Да. Нант уже похвастался, — кивнул Дин. — Он так и светится от счастья! — глянул он на до сих пор сияющего оборотня. — Не знаю, как ты сама к этому относишься, но лично я за тебя рад, — отметил принц. — То. что ты котёнок — это так мило!

— Спасибо. Дин, — растерянно рассмеялась я. — Я это пока что не осознала, — пожала я плечами.

— Ничего, у тебя на это вся жизнь впереди. Долгая и счастливая! — приободрил он меня. — А сейчас кое-кто хочет тебе кое-что сказать. — загадочно заявил он, и из-за широкой спины Нанта вышла притихшая Иви.

— Ваше императорское величество. — склонилась она передо мной в глубоком уважительном поклоне, и весь её вид был каким-то робким и потерянным, я бы даже сказала прибитым. — Я хочу принести вам свои искренние извинения за своё неподобающее поведение. Я не отнеслась к вам с должным уважением, и сейчас сильно об этом сожалею. Этим утром Олдин объяснил мне, что своим спасением на рынке я обязана в первую очередь вам. Вы исцелили моего брата, не дали ему погибнуть, и именно благодаря вам он обрёл отца, вернул себе титул и снова стал наследным принцем, причём не просто отдельного королевства, а всей Ксантарийской империи. Надеюсь, что когда-нибудь вы сможете меня простить. Для меня, как и для Олдина. семья — это святое, и, поскольку мы с вами теперь родственники, позвольте заверить вас в своей преданности, — неожиданно достав из-за пояса небольшой нож. она полоснула себя по ладони. — Я, принцесса Ивинтиэль, сестра наследного принца Олдина. приношу магическую клятву верности, что буду относиться к госпоже Александре с уважением, и всегда буду защищать ее интересы как свои собственные.

— Иви… — Совершенно растерялась я.

— Я прошу принять мою клятву, ваше императорское величество, — голос принцессы дрогнул.

— Принимаю, — с трудом приходя в себя от изумления, тряхнула я головой, и кровоточащая рана на ладони эльфийки моментально затянулась.

— Спасибо, госпожа Александра, — снова склонилась она передо мной в глубоком реверансе. — И позвольте обратиться к вам с просьбой.

— Какой? — Я всё ещё выходила из прострации.

— Олдин рассказал мне. что вы пытаетесь вернуть в этот мир красоту, и для этого вам нужно найти ответы в книгах. Позвольте вам помогать, прошу вас! — огромные очи эльфийки смотрели на меня как умоляющие глаза-блюдца кота из Шрека.

— Э-э-э, ну ладно. — сдалась я. Почему бы и нет? Иви — лицо, очень заинтересованное в снятии проклятия, и вдобавок довольно начитанное, судя по тому, с каким рвением она ошибку на стене обеденного зала исправляла. А ещё — это шанс узнать её получше, раз уж послал Господь родственницу. Да и у Теодора вон как глазки загорелись, прямо как у новогодней гирлянды. — Сейчас у меня по плану завтрак, а потом — изучение библиотеки Лайтинерисов. Затем обед, и посещение императорской библиотеки, — кинула я взгляд на Ли, и тот невозмутимо кивнул. — Можешь присоединяться, если хочешь.

— Спасибо, ваше императорское величество! — личико принцессы просияло от счастья. — Я вас не подведу, и окажусь очень полезной, вот увидите! — присела она передо мной в ещё одном, самом низком, реверансе, а в мою голову прилетела одна интересная мысль.